Читайте с удовольствием
4. ПИРАМИДЫ. Восхождение
продолжительная
обитель, походный шатер, поставленный в пути; человек не должен идти против
судьбы и пытаться увековечить следы своего пребывания на земле, к чему
стремятся христиане.
Обогнув дворец, попадаешь к городским воротам. Под их сводами темно и прохладно; здесь можно немного отдохнуть от изнуряющего жара солнца и песка. При входе в Бейрут взор останавливается то на прекрасном каменном фонтане, стоящем в тени чудесной смоковницы, то на серых куполах мечети и ее грациозных минаретах, то на недавно построенном здании бани в мавританском стиле; все это сулит мирное и приятное времяпрепровождение. Однако дальше вновь возвышаются суровые и неприступные с виду стены.
Почему бы не зайти в баню, вместо того чтобы в эти знойные часы слоняться по пустынным улицам? Я подумал об этом, но, увидев синее полотнище, натянутое перед дверью, понял, что в это время в баню пускали только женщин. Мужчинам были отведены только утро и вечер... и горе тому, кто, спрятавшись под мостками или под матрасом, попробует остаться в бане в часы, предназначенные для противоположного пола! Честно говоря, такая мысль могла прийти в голову только европейцу, мусульманина она возмутила бы до глубины души.
Я никогда раньше не оказывался в Бейруте в столь неурочный час и походил на путешественника из «Тысячи и одной ночи», проникшего в город волхвов, жители которого были обращены в камень. Все спало глубоким сном: спали часовые у ворот, спали погонщики ослов в ожидании дам, вероятно также заснувших в предбанниках, у фонтана спали продавцы фиников и арбузов, спали кафед-жи в своих кофейнях вместе с посетителями, спали хам-малы,' или носильщики, положив головы на свои ноши, спали погонщики верблюдов рядом со своими животными, спали здоровенные албанцы, несшие караул у сераля паши,— все спали как убитые, оставив город на произвол судьбы.
Именно в такой час сиесты три сотни друзов захватили однажды Дамаск. Они вошли в город небольшими группами, смешавшись с толпой крестьян, заполняющей по утрам базары и площади, притворились, будто тоже заснули, а затем их умело расставленные отряды в одно мгновение захватили важнейшие посты в городе, пока остальные грабили и поджигали богатые базары. Внезапно разбуженные горожане решили, что на город напала целая
214
армия, и укрылись в своих домах; испуганные солдаты попрятались в казармах; а три сотни всадников, нагруженные добычей, через час двинулись обратно, в свои неприступные убежища в горах Ливана.
Вот чем рискует город, погружаясь в сон средь бела дня. Однако не вся европейская колония в Бейруте предается неге сиесты. Свернув направо, я вскоре заметил какое-то движение на улице, выходившей на площадь; резкий запах кипящего масла безошибочно подсказал мне, что я нахожусь вблизи траттории; вскоре я увидел вывеску знаменитого Баттисты. Я слишком хорошо знал, что представляют собой на Востоке гостиницы, предназначенные для европейцев, и поэтому не собирался воспользоваться гостеприимством синьора Баттисты, единственного франка — хозяина гостиницы в Бейруте. Из-за вездесущих англичан эти более чем скромные заведения отнюдь не таковы по своим ценам. Однако сейчас, подумал я, было бы неплохо попасть на табльдот, если бы меня соблаговолили принять. На всякий случай я вошел в гостиницу.
ТАБЛЬДОТ