Читайте с удовольствием
4. ПИРАМИДЫ. Восхождение
— Я знаю точно, потому что слышу эту мелодию каждое утро и каждый вечер, они считают, что этот гимн им особенно хорошо удается.
Прислушавшись, я действительно различил несколько знакомых нот, затерявшихся в типичных для турецкой музыки руладах.
Город, казалось, окончательно проснулся; вечерний бриз слегка шевелил навес, натянутый над террасой гостиницы. Я раскланялся с англичанином и поблагодарил его за оказанную мне любезность; такое встречается довольно редко среди англичан, в основном из-за социальных предубеждений, которые заставляют их быть настороже с незнакомцами. Я усматриваю в этом если не проявление эгоизма, то, во всяком случае, отсутствие великодушия.
К моему удивлению, за обед с меня взяли всего десять пиастров (два франка пятьдесят сантимов). Синьор Баттп-ста отвел меня в сторону и начал дружески выговаривать за то, что я не остановился в его гостинице. Я показал ему на объявление, где было сказано, что номер в гостинице стоит шестьдесят пиастров в день, что составляет тысячу восемьсот пиастров в месяц.
218
— Помилуйте! —вскричал итальянец.— Это только для англичан, у которых много денег, и все они без исключения еретики!.. Но для французов и прочих представителей романских народов только пять франков.
Это другое дело, подумал я и порадовался тому, что я не англичанин, хотя бы потому, что в Сирии есть еще хозяева гостиниц, у которых сильны симпатии ко всему католическому и романскому.
ДВОРЕЦ ПАШИ
Синьор Баттиста был настолько любезен, что обещал мне достать лошадь на следующее утро. Успокоившись па этот счет, я мог безмятежно гулять по городу и начал с того, что пересек площадь с целью посмотреть, что происходит во дворце паши. Там собралась большая толпа, наблюдавшая за процессией маронитских шейхов, выстроившихся по двое. Голова процессии уже проникла во двор замка. Красные и пестрые тюрбаны шейхов, их машлахи, кафтаны, тканные золотом и серебром, богатое оружие — весь этот внешний блеск, который из всех стран Востока присущ главным образом Турции, делал эту процессию весьма внушительной. Мне удалось, смешавшись со свитой, войти во двор, где оркестр продолжал уродовать «Марсельезу».
Во дворе старого дворца Фахр ад-Дина еще заметен налет Ренессанса, к которому этот друзский принц питал слабость, особенно после поездки в Европу. Не следует удивляться тому, что в этой стране часто произносят имя Фахр ад-Дина; это герой Ливана, он был первым из правителей Азии, который решился посетить наши северные страны. При дворе Медичи он был принят как провозвестник неслыханного чуда: в сарацинских землях живет народ, преданный Европе то ли по религиозным, то ли по каким-то другим соображениям.
Во Флоренции его считали философом, наследником греческой культуры Поздней Римской империи, сохранившейся благодаря арабским переводчикам, которые спасли столько бесценных книг и донесли до нас их мудрость.