Читайте с удовольствием
4. ПИРАМИДЫ. Восхождение
Как только я увидел ее мрачный корпус, напоминающий угольную баржу, с одним-единст-венным треугольным парусом на единственной мачте, я понял, что сделал неправильный выбор, и у меня даже возникло желание отказаться от этого транспортного средства. Но как это осуществить? Вернуться в город, где свирепствовала чума, и ждать прибытия европейского брига (пароходы не обслуживают эту линию) было пе менее рискованным. Я посмотрел на своих попутчиков: они не выражали ни неудовольствия, ни удивления; янычар, казалось, был убежден в том, что он все устроил наилучшим образом; ни малейшей насмешки не было видно на бронзовых лицах гребцов джермы; должно быть, для жителей этой страны судно не выглядело ни смешным, ни опасным для плавания. Во всяком случае, этот бесформенный галеас, эта огромная галоша, по самый борт погруженная в воду под тяжестью мешков с рисом, не обещала быстрого путешествия. Стоит только подуть встречному ветру, и мы рискуем познакомиться с негостеприимной родиной лестригонов и с порфировыми скалами древних феаков. О Одиссей! О Телемах! О Эней! Неужели и мне суждено повторить ваш злополучный путь?
Тем временем джерма подошла к кораблю, нам сбросили веревочную лестницу с деревянными перекладинами, и вот нас уже подняли на борт и приобщили к радостям корабельной жизни.
— Калимера '(Добрый день),—- приветствовал нас капитан. Он был одет так же, как и его матросы, и отличался от них только этим греческим приветствием; он спешил погрузить товар, что было для него важнее, чем посадка пассажиров. На корме возвышалась гора мешков с рисом; лишь небольшое пространство на полуюте оставалось свободным для капитана и рулевого; ходить можно было, только наступая на эти мешки; среднюю часть корабля занимала шлюпка; вдоль бортов располагались клетки с курами; единственное свободное место оставалось перед камбузом, который был доверен заботам довольно шустрого юнги.
Как только юнга увидел рабыню, он воскликнул: «Кокона! Кали, кали!» («Женщина! Красивая, красивая!»)
182
4 83
Эти восклицания были не похожи
на обычную сдержанность арабов, не позволявшую им выражать свое восхищение
женщиной или ребенком. Янычар поднялся с нами на борт и следил за погрузкой
товаров, принадлежавших консулу.
— Послушайте,— обратился я к нему,— где же нас устроят? Вы мне сказали, что нам предоставят капитанскую каюту.
— Не беспокойтесь,— ответил он,— сложат эти мешки, а потом вас устроят наилучшим образом.
После чего он попрощался с нами и спустился в джер-му, которая тут же ушла.
И вот мы уже находимся бог знает сколько времени на одном из тех сирийских суденышек, которых самая незначительная буря может выбросить на берег, как скорлупку. Чтобы поднять парус, пришлось три часа ждать западного ветра.